Я неизлечимо болен.
Для людей это, почему-то, важно, что ты болеешь именно неизлечимой болезнью. Пусть это даже будет неизлечимый насморк. Пусть даже ты будешь чувствовать себя гораздо лучше тех миллионов, у которых колики, или мигрень. Но они вылечатся, а ты – нет. Поэтому ты на особом счету.
О моей болезни никто не знает.
Ну, возможно, кто-то догадывается. Но в этом вопросе догадка, скорее, означает “нет”, чем “да”. Потому что неприятно видеть неизлечимо больных и калек. Потому что каждый хочет (?) прожить долгую, счастливую жизнь. А для этого нужно: а) Прожить долго; б) Прожить счастливо; в) Что бы другие рядом с тобой жили долго и счастливо. Потому что если иначе – в голову лезут неподходящие мысли. И уже не то.
Поэтому и существует особая категория людей. “Инвалиды”. “С особыми потребностями”, да, но внутри мы всегда будем называть ин-валидами – “не-годными”. Закричать на симфоническом концерте? Закурить в трамвае? Отлить на площади? Уснуть посреди улицы? “Ну, это же инвалид, ему простительно...” ...он скоро умрёт, – мысленно добавляют самые честные. А нечестные это просто подразумевают. Они умрут, а мы – будем жить дальше, и всё вновь будет как положено.
Я неизлечимо болен. Они этого ещё не знают. А я – знаю. И особо сладкое чувство выбора у меня каждое утро: вновь поиграть в “работу”, или отправиться прыгать с зонтиком с деревьев? В магазин, ругаться, что до сих пор не привезли обои, или автостопом отправиться на край мира?
Для людей это, почему-то, важно, что ты болеешь именно неизлечимой болезнью. Пусть это даже будет неизлечимый насморк. Пусть даже ты будешь чувствовать себя гораздо лучше тех миллионов, у которых колики, или мигрень. Но они вылечатся, а ты – нет. Поэтому ты на особом счету.
О моей болезни никто не знает.
Ну, возможно, кто-то догадывается. Но в этом вопросе догадка, скорее, означает “нет”, чем “да”. Потому что неприятно видеть неизлечимо больных и калек. Потому что каждый хочет (?) прожить долгую, счастливую жизнь. А для этого нужно: а) Прожить долго; б) Прожить счастливо; в) Что бы другие рядом с тобой жили долго и счастливо. Потому что если иначе – в голову лезут неподходящие мысли. И уже не то.
Поэтому и существует особая категория людей. “Инвалиды”. “С особыми потребностями”, да, но внутри мы всегда будем называть ин-валидами – “не-годными”. Закричать на симфоническом концерте? Закурить в трамвае? Отлить на площади? Уснуть посреди улицы? “Ну, это же инвалид, ему простительно...” ...он скоро умрёт, – мысленно добавляют самые честные. А нечестные это просто подразумевают. Они умрут, а мы – будем жить дальше, и всё вновь будет как положено.
Я неизлечимо болен. Они этого ещё не знают. А я – знаю. И особо сладкое чувство выбора у меня каждое утро: вновь поиграть в “работу”, или отправиться прыгать с зонтиком с деревьев? В магазин, ругаться, что до сих пор не привезли обои, или автостопом отправиться на край мира?